Бледный - Ржавчина

В советские годы про авторитетов
Еще не снимали скандальных телесюжетов.
Винтом, черняшкой, марафетом по притонам где-то
Здоровье убивали только урки и поэты.
Работяги спиртом обжигали глотки.
Слухи и легенды ходили о воровских сходках.
Пацанята собирались вечером у голубятни,
Чтобы со свистом в небе чубатых погонять им.
На районе – в уважухе фиксатый дядя Вася,
А по улицам открыто не ходили пидарасы.
Участковый знал в лицо всю окрестную шпану.
После танцев были драки в городском саду.
За сказанное слово всегда могли спросить,
И не надо тут горбатого лепить, моросить.
Кого-то провожали в армию защищать страну,
Кого-то на тюрьму, типа, искупать вину.

Правда у каждого своя, я согласен,
Но язык силы всем предельно ясен.
В ярости бык атакует ткань красную,
Человек может быть в сто раз опасней.

В дикие девяностые Шварценнегер с плаката
Сказал молодым: «Ты можешь всё, как Терминатор».
Никого не бойся, это новое время,
Бери от жизни все, кто не дает - ставь на колени.
Старый урка хрипел, сжимал в руке заточку,
Один против десяти спортсменов: «Бычье,
Никаких правил, никаких понятий,
Вы ж за деньги удавите отца родного с матерью».
Товарищи Калашников, Макаров, Токарев
Стали спорить друг с другом, по-жестокому.
Малиновый пиджак на плечах, как мантия –
Короли из народа, демократия.
Рыжье, бэха - пацаны шли к успеху.
Черви съели тех, кто не успел с темы съехать.
Романтично, как зефир в шоколаде.
Это все лохам покажут по телику в «Бригаде».

Правда у каждого своя, я согласен,
Но язык силы всем предельно ясен.
В ярости бык атакует ткань красную,
Человек может быть в сто раз опасней.

– Слышь, это наш коммерс, мы его крыша.
– А вы чьи будете? Щас все распишем.
Такие разговоры теперь вы не услышите,
И будет лучше, если будете как мыши вы.
Посчитано, поделено, семь раз перепроверено,
Никого не удивишь шестисотым мерином.
Дела легальны, и всё меньше выстрелов.
Свои чиновники, полковники, министры
Копают глубже русла для финансовых потоков.
Все на крючке, свободных нету от оков пороков.
Не дремлет око старшего брата –
Одни щемятся в Лондон, другие заезжают в хаты.
Зачем есть крошки, если есть красные корки,
Кому икорка, кому полынь горькая.
Пока неудачники на кухнях синьку квасят,
Серьезные люди бюджеты пилят железом власти.

Правда у каждого своя, я согласен,
Но язык силы всем предельно ясен.
В ярости бык атакует ткань красную,
Человек может быть в сто раз опасней

Правда у каждого своя, я согласен,
Но язык силы всем предельно ясен.
В ярости бык атакует ткань красную,
Человек может быть в сто раз опасней.